Коварная война против Израиля
Существуют ситуации, где суду нет места. Война - именно такая ситуация. Война, которую ведут сейчас против нас, - наиболее трудная и коварная из всех войн Израиля.
Существуют ситуации, где суду нет места. Война - именно такая ситуация. Война, которую ведут сейчас против нас, - наиболее трудная и коварная из всех войн Израиля.
Этот день символизирует основную палестинскую трагедию. И состоит она в том, что вопреки многочисленным приложенным усилиям, общей цели у всех тех, кто называет себя "палестинцами" по-прежнему так и не существует.
Мы не террористическая банда, а государство с законами, системой правопорядка, судами, презумпцией невиновности. И не существует таких коврижек, ради которых надо отменить презумпцию невиновности, порядок в армии и юридическую систему правопорядка.
Либерман заявил, что те, кто заранее, еще до начала расследования, обвинили солдата, застрелившего террориста в Хевроне, теперь, невзирая на факты, делают все, чтобы он был осужден.
Узнаем ли мы, что произошло в Хевроне на самом деле? На этот счет есть большие сомнения. До сих пор точно не известно, что произошло в мечети при Маарат а-Махпела в 1994 году, когда туда вошел Барух Гольдштейн.
Как быстро - слишком быстро - мы вынесли приговор солдату, застрелившему террориста. Однако его "вина" лежит на нас.
Нет ничего более разрушительного для боеспособности армии, чем предательство рядовых солдат лидерами и высшими армейскими чинами. Но именно это произошло в конце прошлой недели после известного хевронского инцидента.
То, что этот инцидент, касающийся действий армии - и только армии - в тот же день стал предметом широкого общественного обсуждения, а вернее обвинения солдата, превращает это дело из внутриармейского в общественное.
В шуме, поднятом вокруг солдата, застрелившего террориста в Хевроне, как и в прочитанной нами недавно пуримной агаде, многое остается скрытым -"хэстер" - от поверхностного взгляда.
Недавно Барак Обама, выступая перед студентами в Аргентине, в довольно минорном ключе высказался по поводу палестино-израильского конфликта: мол, до конца каденции разрешить его не удастся.
Вместо того, чтобы перенимать израильский опыт борьбы с исламским террором, европейские политики требуют от Израиля перенять их беспомощность.
В странах Запада сектор Газы считают очагом гуманитарной катастрофы. Снимки разрушенных зданий, сделанные после каждой из трех антитеррористических операций, прочно запечатлелись в коллективной памяти чувствительных либералов.
Обществу придется решить для себя: хватит ли у него ума и здорового иммунитета, чтобы отторгнуть раковую опухоль - потерявших ориентиры "борцов за справедливость".
Мы отмежевались от всего этого "ничто" и остаемся реальностью, успешной историей. Так будет и дальше. Мы будем становиться все сильнее, продолжим строить и принимать волны репатриации. Главное - не встревать в эту грозную бурю, бушующую вокруг нас.
Вашингтон до сих пор старается убедить весь мир, и особенно Ближний Восток, что ядерная сделка с Ираном гарантирует региону мир и безопасность.
Если смотреть на сухой расклад после войны - получается, конечно, в стиле "назло бабушке отморожу уши", но эффект в арабском мире был совершенно оглушительным.
Если премьер-министр считает, что изгнание семей террористов в сектор Газа спасет жизни, он должен был сделать это уже вчера. Почему же вместо этого он запрашивает письмо от юрсоветника?
Представим себе, что Израиль пошел на все уступки, ушел со всех территорий, принял все условия палестинцев, согласился на создание их государства, каким они хотят его видеть. Что – конфликт закончится? Ничуть.
Это сюрреалистическое сражение произошло в первый день войны Судного дня. Оно неожиданно началось и нелепо закончилось, что в общем вполне соответствовало абсурдности всей ситуации.
Даже если нынешняя арабская фракция в Кнессете, спаянная исключительно ненавистью к евреям и к Израилю, сумеет сохранить техническое "единство", ее способность функционировать в качестве цельной партии окажется серьезно подорванной.