Голодомор - геноцид?
Президент Зеленский попросил премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу поддержать мнение Украины о том, что голодомор - страшный голод, который был в стране в 30-е годы, - был на самом деле актом геноцида.
Президент Зеленский попросил премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу поддержать мнение Украины о том, что голодомор - страшный голод, который был в стране в 30-е годы, - был на самом деле актом геноцида.
Есть ли шансы у этой инициативы быть одобренной израильскими законодателями, и что может послужить препятствием позитивному решению - комментирует политолог, проф. университетов Бар-Илан и Ариэль (Израиль), д-р Зеэв Ханин.
О том, как произошло, что часть евреев стала молиться ложным - коммунистическим - богам, можно долго спорить. Но для авторов трудов о геноциде русского народа евреями этот вопрос давно решен - всему виной злокозненная иудейская природа, помноженная на зак
Действующая власть стоит перед крайней необходимостью предложить новый «товар». Пусть даже не на экспорт, пусть только для внутреннего потребления. Таким товаром станет антисемитизм. Населению будет предложен новый «образ врага» - евреи.
Та идеология, которая в определенный момент поработила примерно треть мира и способствовала его обнищанию, разрушилась без борьбы, и все могли это видеть. И тем не менее у нас возникают проблемы.
Сейчас вопрос признания или непризнания геноцидом того или иного эпизода отдан на откуп правительствам отдельных стран, которые, как правило, руководствуются в этих случаях собственными политическими интересами.
Понятия "Холокост от пуль" не было в советской историографии и в историографии вообще. Главным центром Холокоста, трагедией евреев в Европе всегда был Аушвиц. И задолго до того, как там стала работать машина уничтожения, на Украине людей просто расстрелив
В Германии, и автор в этом глубоко уверен, уже никогда невозможно повторение Холокоста, да и любых преследований по национальному (расовому) признаку. А в Украине?
Украина – не Россия, а уж тем более не Белоруссия. Ощущение это возникает мгновенно, и не только от общения с властной или оппозиционной элитой.